Выдержки из статей о судебных спорах с участием специалистов ОАО «Юридическое агентство «СРВ»
ГУП СК «Ставрополькоммунэлектро» не пришлось расплачиваться за ошибки налоговиков
Процессуальные ошибки налоговиков при проверке предприятия могли обойтись ему более чем в 45 миллионов рублей
Налоговики с трудом меняют принципы работы и с еще большей неохотой признают свои просчеты и оплошности. Взятый несколько лет назад новый курс, где ориентиром выступает обеспечение прав, удобства и комфорта налогоплательщиков, до сих пор остается недостижимым идеалом. Взять хотя бы то, как неспешно уже не первый год протекает борьба с очередями в инспекциях и хамством их работников. При этом и то, и другое пока по-прежнему остается привычным явлением.
Никак не хотят налоговики отказываться и от других старых выгодных приемов. К примеру, раньше нормой было то, что они могли ставить в известность предприятие-налогоплательщика о наличии претензий к нему уже после вынесения соответствующего решения и привлечения к ответственности. Представьте абсурдность ситуации: ни сном ни духом не подозревая о «расследованиях» налоговиков, руководитель фирмы вдруг получал «квиточек» со штампом «виновен». И хотя «профильный» кодекс со временем исключил такие «вольности», всех спорных вопросов он не снял. Налоговики по возможности стараются оставить как можно меньше шансов поспорить с их выводами в досудебном порядке.
Наладить диалог в свое время не смог и очень старавшийся навести мосты краевой ГУП «Ставрополькоммунэлектро». От пожаловавшей на предприятие налоговой проверки коммунальный «гигант» не скрывался – ну кто ж знал, что ему так не повезет, и не достанется профессиональных ревизоров!..
В начале 2006 года «Ставрополькоммунэлектро» было привлечено к налоговой ответственности инспекцией Федеральной налоговой службы по Промышленному району Ставрополя. Как оказалось, предприятие нагрешило перед госбюджетом на солидную сумму, недоплатив в казну почти 45 миллионов рублей, включая пени и штрафы. Загадочной для коммунальщиков, заметим, здесь была не только цифра, но и сама логика ее «вычисления». Проверявшие наломали дров, попросту не сумев справиться с простыми терминами, определения которым даст любой современный экономический словарь.
Надо сказать, что судебный процесс, инициированный «Ставрополькоммунэлектро», выдался нелегким – дело прошло два круга и финишировало только во второй половине 2010 года. Когда коммунальщики заявили свои требования о признании проверки недействительной, налоговики подали встречный иск о взыскании с предприятия 6,2 миллиона рублей штрафов. Претензии обеих сторон были объединены в одно производство. Фемида долго определялась, на чьей стороне закон и ее симпатии, и в выигрыше попеременно оставалась то одна, то другая сторона.
Собственно все эти налоговые «страсти» закрутились вокруг трех договоров факторинга (финансирование под уступку денежного требования), заключенных между «Ставрополькоммунэлектро» и московским «Союзобщемашбанком». Проще говоря, в 2003 году банк купил у ГУПа некоторые долги. За осуществление операций факторинга предприятие заплатило банку, выступавшему здесь агентом, положенные комиссионные вознаграждения. И эта совсем безобидная и нелюбопытная история всплыла почти через два года, когда налоговики нагрянули в ГУП с выездной проверкой.
Как ни абсурдно звучит, инспекторы квалифицировали упомянутые договоры как кредитные. Если следовать их логике, то деньги якобы были предоставлены банком «Ставрополькоммунэлектро» на условиях возвратности, и потому те самые комиссионные были расценены как уплата процентов по займу. Не вдаваясь в мало понятные неспециалисту детали, отметим следующее: налоговая инспекция, основываясь на такой «находке», доначислила предприятию налог на прибыль и НДС.
Хотя на этом этапе, надо отметить, «правила этикета» в общении с проверяемым налоговики выполнили, предоставив коммунальщикам акт проверки. Последних он, понятное дело, возмутил. Потому ответный «реверанс» предприятия представлял собой письмо с возражениями, где юристы «Ставрополькоммунэлектро» попытались доступно объяснить, что допущена ошибка. Мол, дотянитесь до словарей или студенческих тетрадок, где написано, что уступка долгов в подобных случаях не имеет ничего общего с кредитованием.
Здесь очень важно отметить, что ни у одной из сторон на тот момент не имелось претензий к «ассортименту» фигурировавших в проверке документов. Это важно по той причине, что в рамках данного этапа налоговой проверки сбор доказательств по закону ограничен. Инспекторами должны исследоваться только уже полученные бумаги, а поиск других доказательств возможен только для подтверждения уже выявленных нарушений. Иными словами, в ходе проверки не могут появляться новые основания, указывающие на другие «грехи» перед бюджетом.
Но, действия налоговиков неисповедимы... Рассмотрев возражения предприятия, они приняли решение о проведении так называемых дополнительных мероприятий налогового контроля. Но руководствовались они отнюдь не доводами коммунальщиков. Как позже установит суд, налоговый орган самостоятельно, без указания причин, обосновывающих необходимость этого, вынес решение о необходимости визитов на предприятия-контрагенты. Что по сути ознаменовало собой самостоятельные выездные проверки.
Вот здесь этикет и реверансы закончились, и началось самое интересное и непредсказуемое. Вменяемые предприятию долги перед бюджетом вдруг потяжелели в общей сложности почти до 31 миллиона рублей (пени и штрафы довели сумму до 45 миллионов). А также, выражаясь юридическим языком, изменилась квалификация привлечения налогоплательщика к ответственности. «Ставрополькоммунэлектро», кстати, даже не уведомлялось о времени и месте рассмотрения дополнительно полученных налоговиками материалов, в связи с чем вообще оказалось лишено право голоса.
– Это неправильно, здесь есть элемент произвола. Ведь именно налогоплательщик обладает наибольшими знаниями об осуществляемой им деятельности. Лишь он может объяснить смысл тех действий, которые с точки зрения проверяющих нарушают налоговое законодательство, – поясняет Роман Савичев. – Другими словами, говорить об обоснованности принятого решения в отсутствие налогоплательщика при рассмотрении материалов проверки нельзя. Более того, в случае привлечения к ответственности налоговый орган должен учесть степень вины налогоплательщика, смягчающие и отягчающие вину обстоятельства. Сделать это надлежащим образом в отсутствие второй стороны просто не представляется возможным. Только на втором круге рассмотрения дела — в апелляционной инстанции — нам удалось убедить суд, что необеспечение налогоплательщику возможности участвовать в рассмотрении материалов налоговой проверки автоматически влечет незаконность вынесенного решения, вне зависимости от изложенных в нем доводов. Понятно, что суд не должен подменять собой налоговый орган, разбираться в нюансах и исправлять нарушения, допущенные инспекторами при вынесении решения.
Чего и следовало ожидать, районная инспекция Ставрополя не согласилась с постановлением Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда и подала кассационную жалобу. Исхода дела, правда, это не изменило...
Конечно, всем нам хотелось бы, чтобы «дырок» в отечественной казне было как можно меньше. Но история заставляет задуматься, какими методами эти бюджетные прорехи должны лататься. В Налоговом кодексе ведь не значится, что произвольным росчерком пера инспектора можно лишить любую компанию десятков, а то и сотен миллионов целковых...
По материалам постановления Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 09.08.2010 г. по делу № А63-3922/2006.