Сергей Брилка — Делай всё, что обещал
Председатель Законодательного Собрания Иркутской области рассказал о жизни, работе, семье.
- Сергей Фатеевич, вы из многодетной семьи. Хотел бы именно от вас услышать, сколько всего у ваших родителей было детей?
- Одиннадцать. Четверо родились перед войной и в первые месяцы войны, остальные –после. Мама у меня настоящая мать-героиня с орденами первой, второй и третьей степеней.
- А как ваша семья в Сибири оказалась?
- Закончилась война, у мамы с папой было четверо «военных» детей, и сразу же еще двое появилось: в 1946 году родился Леонид, в 1948-м – Володя. Было очень сложно: шестеро детей в полуразрушенной Одессе, и всех надо кормить, поить, одевать.… А в то время по стране ездили эмиссары, которые предлагали переехать на Восток. Обещали, как правило, дом, работу, корову, еще что-нибудь. И вот отец собрал всю нашу семью и приехал сюда, в Иркутск. Здесь тогда работала пересыльная служба, и ему предложили на выбор несколько точек для проживания. Он выбрал Качугский район, село Анга. Мы туда приехали в 1953 году, а в 1954-м я появился. То есть я первый коренной сибиряк в нашей семье. После меня родилось еще три сестры – тоже, получается, сибирячки.
- Не жалели в вашей семье, что решились на такие изменения в жизни – из Одессы в Сибирь, да еще в отдаленное село?
- Сейчас я оцениваю эти решения своего отца и понимаю, что он крайне прозорливый человек. Он был мастер на все руки, механизатор, строитель. И потому был уверен, что даже на селе всегда найдет себе работу, разведет домашний скот – и за счет этого поднимет семью. Так и случилось: мы очень неплохо жили. За счет нашего хозяйства у нас выучились старшие сестры и братья, все получили высшее образование.
- А себя вы с какого возраста помните?- Думаю, более или менее осознанно – лет с пяти. Самое раннее, наверное, воспоминание связано с нашим соседом. Его звали дед Кузьма. Часов так в пять утра стучит к нам: «Федя, – это он так отца моего, Фатея Никифоровича, звал, – поднимай сыновей, прорубь замерзла, надо почистить, колодец почистить, коров поить пора». А на улице мороз – под пятьдесят! Отец встает, поднимает старших: «Витя, Коля, Лёня, Володя!» Кое-что из работы и нам, младшим, перепадало. Представляете: темно, холодно – но все шли. В доме всегда труд был на первом месте. Так было заведено, и это воспринималось совершенно нормально.
Помню, как братья косили сено. И это тоже была не косьба, а песня! Парни здоровые, крепкие. Встают трое, рядом друг с другом, идут рядами, и такое впечатление, что прошел комбайн. Мама опускала в колодец ведро с простоквашей, и оно стояло там в постоянной прохладе. Братья косят, потом это ведро поднимают, по две кружки холодной простокваши выпьют – и дальше работают, пока роса не ушла.
- Как в школу пошли, помните?
- Естественно. В школу я ходил за три километра. Один раз, помню, было минус 40 на улице, и я за братом увязался. Я даже и не думал, что мы, первоклашки, скорее всего, не учимся в такой мороз, мне просто интересно было с братом ходить. Он идет простыми шагами, а каждый шаг у него – больше метра, наверное, а я за ним бегом, и то едва успеваю. Прихожу в школу, мне учительница наша Мария Андреевна спрашивает: «А ты чего, Сережа, пришел?» «Учиться». «Так 40 градусов, мы не учимся!» Стою, расстроился. «Давай, я тебе сейчас чего-нибудь дам, занимайся, – успокаивает Мария Андреевна, – а потом Леня пойдет обратно домой, ты с ним уйдешь». Леня про меня забыл, и обратно бегу один напрямки, через поле, а не через деревню, потому что так ближе. Бегу и боюсь. Мне старший брат рассказывал, что волки вокруг деревни ходят и только ищут, кого бы загрызть. Домой прибежал, мама спрашивает: ну зачем ты в школу-то пошел, ведь ясно было, что не учитесь? А я стою и не знаю, что сказать: ведь мне просто с братом пройти хотелось.
– В самом начале разговора я вас спрашивал, зачем ваша семья из Одессы в сибирское село уехала. Вы мне объяснили – все понятно, логично. А зачем же тогда вы из села уехали? Ведь все же хорошо у вас в Анге было…
– Помню, как у нас был семейный совет, и отец сказал: «Нина, мы переезжаем в город и даем образование второй половине нашей семьи».
После школы я поступил в институт народного хозяйства и практически до окончания учебы был увлечен футболом. А за год до окончания института меня позвал отец. Как сейчас помню этот разговор, потому что он изменил мою жизнь. «Хочу поговорить с тобой серьезно. Ты учишься хорошо, на следующий год получишь диплом. Надо определяться с тем, где ты сможешь применить свои знания. Давай, думай». А поскольку все старшие братья были строителями, я продолжил нашу семейную традицию. Поработал – стал мастером, через полгода – прорабом, а через год – начальником участка. Через некоторое время меня назначили начальником управления, еще через пять лет – управляющим трестом. На тот момент мне было 36 лет.
- Насколько мне известно, вы были самым молодым управляющим трестом в Советском Союзе…- Мне тоже это говорили, но я специально этот факт, честно сказать, не проверял. Десять лет я возглавлял «Иркутскжилстрой», пока не стал заместителем главы администрации Иркутской области. В 2003 году я ушел с этой должности, а в 2008-м создал Саморегулируемую организацию строителей Байкальского региона. В 2012 году меня пригласили возглавить Иркутское отделение партии «Единая Россия». По партийному списку я был избран в Законодательное Собрание, сначала был заместителем председателя, потом – председателем.
- История вашей работы в администрации региона заслуживает отдельного рассказа, но все-таки: что бы вы выделили особо?
- Мы перешли на систему, при которой определялись приоритетные объекты, и направляли финансовые потоки на завершение их строительства. Считаю, это было очень важным решением, требующим определенной политической смелости. До нас система была такой: старались никому не отказывать, от этого деньги распылялись: много чего строилось, но мало что сдавалось.
Что касается системы жилищно-коммунального хозяйства, то на тот момент это было совершенно заброшенное направление работы. Мы создали областное управление ЖКХ и диспетчерскую службу. Каждое утро я приходил в полвосьмого на работу, и у меня было два доклада. Диспетчерская служба сообщала о состоянии жилищно-коммунального хозяйства в целом, а генерал МЧС докладывал оперативную обстановку.
Мы создали областной стратегический запас. Это определенные ресурсы, за счет которых снимали напряжение, которые могло возникнуть в течение года в любой точке региона. На тот момент вся система жизнеобеспечения была страшно разбалансирована, постоянно были угрозы размораживания городов. Могло произойти, что угодно, и для этих непредвиденных случаев, чрезвычайных ситуаций необходимо было иметь определенные средства.
- Пока вы работали на должности заместителя главы областной администрации, да и ранее, у вас, безусловно, были встречи с какими-то интересными, неординарными людьми. Кто вам запомнился больше всего? - Могу назвать несколько фамилий. Первая – это Александр Петрович Веденеев, открывший мне дорогу в большой спорт. Это тренер, который учил меня не просто футболу, нередко ограниченному тактикой «бей – беги», а интеллектуальной игре. Его уроки сильно помогли мне в жизни.
Вторая фамилия – это Сергей Кужугетович Шойгу. С ним я пересекся, когда в конце 1997 года во Втором Иркутске упал самолет «Руслан». А третий человек, который меня поразил, это Борис Евгеньевич Патон, выдающийся специалист в области металлургии, сварки, технологии металлов.
- А с ним как вы пересеклись? Он же, если я не ошибаюсь, на Украине?
- Уже после ухода из областной администрации я работал над строительством пятой серии Иркутского алюминиевого завода. Это – уникальный проект, о котором можно говорить долго и много. Наверное, это тема – отдельного разговора. Скажу лишь, что определенные узлы электролизеров всегда крепились на болтах. При этом происходили значительные потери электроэнергии, все это знали, и при разработке новой технологии инженеры в проектное решение заложили сварочное соединение, увидев в этом огромный экономический эффект. Заложить-то заложили, а как это делать, никто не знает. Я собираю группу сварщиков, инженеров, проектировщиков, и мы едем к Патону. У него две звезды Героя Социалистического труда СССР и одна медаль героя Украины, ему прижизненно в центре Киева поставили памятник, на автомобиле вместо номера написано «Патон».
Приехали к нему в Киев, утречком стоим на крыльце, ждем. Подъезжает машина, из нее выходит дедок, такой сухонький, живой: «Ну что, сибирячки, не можете без нас?» «Конечно, - говорю, - не можем». Он улыбается и так по-дружески говорит: «Ну что, пойдем, ребята, ко мне в кабинет». Приходим, он обращается к кому-то: «Зови банду». А «банда» - это начальники отделов, их заместители. Приходят все эти люди, он им и говорит: «Коллеги, мы с вами в космосе сварили, мы под водой сварили. И что же теперь мы сибирякам первый за 20 лет промышленный заказ сварить не сможем? А ну за работу!» И уже через неделю чтобы был результат. Они нам не просто технологию дали, они дали оборудование, расходный материал, все у себя испробовали и направили к нам монтажников – каждого по своему направлению.
И еще один человек, про которого мне хотелось бы сейчас рассказать, связан со строительством госпиталя для ветеранов…. Это Иосиф Давыдович Кобзон.
- Каким образом вам удалось с Кобзоном пересечься? Он – артист, а вы – строитель.- Это было в то время, когда мы строили госпиталь для ветеранов. Тогда я дружил с Владимиром Шагиным, директором Иркутского музыкального театра. К сожалению, он уже ушел из жизни. И вот я говорю ему: «Володя, ты знаешь, народ у меня сильно устал, на госпитале уже несколько месяцев пашет без остановки, как бы концерт организовать?» Он отвечает: «Завтра к нам Иосиф Давидович прилетает, переговорим». Мы приехали, в порту его встретили, я к нему обращаюсь: мол, я управляющий трестом, строим важный объект для города, не могли бы вы выступить, я оплачу. Он спрашивает: «Какой объект?» Я говорю: «Госпиталь для ветеранов войны и труда». Он: «А за что платить? Я – член всероссийского комитета по празднованию Дня Победы. Как я могу не выступить?» Приезжаем на объект. Актовый зал уже готов, сидений, правда, еще нет. Он с помощником приходит. Я спрашиваю: «Может, оркестр какой-нибудь надо? Или рояль привезти». Он: «Не надо, электрический синтезатор привезите – и хватит». Мы покупаем в «Мелодии» новенький синтезатор «Ямаха», устанавливаем его. Кобзон тем временем в кабинете у директора разворачивает газетку, переодевается. На газетку складывает брюки и пиджак, надевает концертный костюм. И полтора часа, не сходя со сцены, он давал концерт. Народу в зале – под завязку. Многие в робах, в краске. Кто-то из строителей просит: «Иосиф Давыдович, а можешь такую песню?» «Могу». И поет. «А такую?» «Могу». И опять поет. Потом мы его привезли в музыкальный театр, и он там еще три часа выступал. Я до сих пор удивляюсь силе этого человека.
- Сергей Фатеевич, вот вы сейчас много говорили о людях, которые в разный период жизни находились с вами, оказали, возможно, на вас какое-то влияние. А у вас какие ценности в жизни?
- Отец всегда говорил так: никогда ни перед кем не оправдывайтесь. Делайте – и делом доказывайте свою правоту. Если чувствуете, что не можете сделать или не видите завершения – лучше не беритесь. Это не заповедь, а просто отеческие наставления, которые он нередко произносил в разных ситуациях и в разных контекстах. А каких-то теоретических, философских заповедей у меня нет, но главное для меня – не предать, сделать все, что обещал. Уже сейчас я стал понимать, что надо обязательно вкладывать в детей. И я всю жизнь это делал – постоянно строил детские сады, школы. Горжусь, что, несмотря на постоянную загруженность, я никогда не забывал о своей главной личной ценности – моей семье.
- Расскажите о ней.
- У меня двое детей, подрастают внуки. Сын пошел по моим стопам – стал строителем. Уже в 17 лет он начал строить первый дом под приглядом своего дяди, моего старшего брата. После этого у него было несколько своих проектов. Я старался не вмешиваться в его работу. Он закончил три вуза, вполне самостоятельный парень. Дочь окончила иркутскую 47-ю школу, которую, кстати, я построил, после чего поступила в Плехановский университет. Окончила его, затем – Лондонскую бизнес-школу, сейчас готовится к защите кандидатской диссертации.
- Знаете, а я изначально-то хотел с вами поговорить о работе на должности спикера областного парламента. И как-то по другому направлению у нас беседа пошла… Можете рассказать об этой стороне вашей жизни?
- В двух словах не расскажешь. Выполнен целый пласт работы. В частности, настольным документом в деятельности депутатов Законодательного Собрания в течение всех пяти лет были «Наказы избирателей». Этот перечень был сформирован сразу, как созыв приступил к работе. Причем, были учтены наказы депутатов всех партий. К началу этого года было выполнено около 200 наказов на общую сумму более 14 млрд рублей. Еще 60 наказов вошли в бюджет региона этого года. Речь идет именно о крупных проектах, преимущественно, связанных со строительством и ремонтом социальных объектов. На первом месте среди исполненных наказов – детские сады. Более 60 дошкольных учреждений в регионе были либо построены с ноля, либо отремонтированы. Нам в Приангарье удалось решить проблему с местами в детских садах для детей старше трех лет. Теперь взят новый ориентир – создание ясельных групп для малышей от полутора до трех лет. В том же образовании появился новый запрос – на школы. Мы в феврале этого года были с парламентским контролем в школах Иркутского района – часть из них переполнены, учеников в разы больше нормы. Соответственно нужно срочно разрабатывать проектно-сметную документацию и изыскивать возможности для строительства в районе новых школ. Очень много вопросов связано со сферой здравоохранения. В перечне наказов избирателей приобретение автомобилей скорой помощи для территорий области не значилось. Но прошло время, и такие запросы стали звучат один за другим. Законодательное Собрание приняло решение – выделить средства на приобретение практически одномоментно 200 автомашин скорой помощи класса «А» для территорий региона. Этот вопрос мы держим на контроле – проверим, какие автомобили были закуплены, дошли ли они до тех, кому предназначались.
Законодательному Собранию удалось добиться разработки отдельной подпрограммы по строительству фельдшерско-акушерских пунктов в рамках областной государственной программы развития здравоохранения. До этого строительство ФАПов осуществлялось за счет программы по развитию сельского хозяйства, и федерация часто не направляла в регион требуемого софинансирования, в результате чего реализация программы пробуксовывала. Теперь же ФАПы по новой подпрограмме будут строить за счет областного бюджета
Поистине взрывным оказался интерес к спортивным сооружениям – как только начали строить ФОКи, посыпались аналогичные просьбы из районов, поселков, небольших городов. Сегодня только северному городу Усть-Куту нужно три ФОКа. Можно говорить о том, что перечень тех же наказов не статичен, он постоянно актуализируется и дополняется новыми объектами.
- Скажите, а вы не жалеете, что в какой-то момент ушли в политику, стали депутатом?
- Не жалею. Более того – это было предопределено.
- Это как так?- Я родился в марте 1954 года. Именно в тот день во всей стране шли выборы в советы народных депутатов. И когда я появился на свет, врач-акушер сказал: «Ну вот, депутат родился». И мама мне все время об этом напоминала. И когда меня первый раз избрали в городской совет, она мне, конечно, об этом в очередной раз напомнила: «Ну, вот видишь, врач-то был прав!»
- Ничего себе история!
- Но она на этом не закончилась. Моя жена защитила кандидатскую диссертацию, и какие-то ее документы лежали в Москве. А я тогда был управляющим трестом, часто в командировки ездил, она и мне говорит: «Сережа, зайди в Минздрав, забери документы». «Без проблем», - говорю. Пришел в министерство, подаю доверенность. И тут выходит седенький дедушка. Спрашивает: «Как фамилия?» «Брилка». Он дальше интересуется: «А где вы родились?» Я говорю: «В селе Анга Качугского района». «А в каком году?» «В 1954, в марте». «Ой, да какой же ты бравый вырос-то!» Оказывается, тот акушер, который у моей мамы роды принимал! Я приезжаю в Иркутск, рассказываю ей эту историю. Она, конечно, удивилась, и рассказала, что он работал у нас по распределению. Приехал на три года, а остался на восемь лет. Он еще и трех моих сестер успел принять. И лишь потом вернулся в Москву. Так что, я думаю, какая-то закономерность в том, что я ушел в политику и стал депутатом, все-таки есть.
Дмитрий Варфоломеев.
Фото пресс-службы ЗС Иркутской области
